ПУС «Мир»: О другой Вселенной, Стрельне, непонятных языках, еде и преемственности поколений

ПУС «Мир»: О другой Вселенной, Стрельне, непонятных языках, еде и преемственности поколений

«На Мире все немного иначе, тут почти забываешь про все остальное» – говорили они. «Совсем иная атмосфера» – делились впечатлениями о практике на ПУС Мир старшекурсники. «Почти забываешь»?! «Иная атмосфера»?! – да уж, мягче и не выразишься. Такое ощущение, что дверь на нижнюю палубу открыла нам портал в другую вселенную. По первым впечатлениям, отличий от привычной нам курсантской жизни куча. От новых людей среди курсантов, не только из Морской академии, но и из Колледжа, до абсолютно незнакомых нам членов экипажа. От другой еды (божественно вкусной), до постоянно изменяющегося собственного веса (из-за качки человека то подбрасывает, то прижимает к полу). От индивидуального распорядка дня для каждой мачты, до обилия морских терминов, что для непривычного уха звучат как иностранный диалект. (Что? Потравить нижний марсо-рей, набрать верхний марсо-рей? Конечно, все предельно ясно, товарищ боцман!). Даже ношение привычной, ставшей родной за два курса, рабочей одежды, здесь принято другое. Да и вообще, несмотря на все старания командного и преподавательского состава в Стрельне, где мы начинали свое обучение, к выходу в море мы были готовы не более, чем птенцы, только научившиеся летать и впервые выпорхнувшие из гнезда. Именно такое чувство наступающего взросления, немного грустное, но, вместе с тем, захватывающее дух и заставляющее беспричинно смеяться, настигло нас, когда парусник отошел от причала и начал свой двенадцатидневный переход к порту Вильгельмсхафен.

Уже на следующий день после отхода началась первая морская вахта. Помимо обязательной приборки и доведения всех медных деталей до блеска, занялись мы и освоением парусного дела. Парусный мастер объяснял нам устройство парусов, мачт и принципы управления ими всеми возможными способами: и показывая их на палубе, и рисуя схему в аудитории, и заставляя нас самих брать в свои руки управление реями. От обилия морских терминов голова грозит вот-вот взорваться (Как? Бом-брам-стень-стаксель? Я думал, моряки ругаются более стандартно), однако, подсознательно чувствуешь, что они также подчинены строгой логике и уже скоро мы сможем легко ориентироваться в них. Вместе с тем, появились и первые жертвы морской болезни: в первый же день была относительно сильная качка, и целой половине мачты стало плохо так, что они получили временный медотвод от несения вахты. Впрочем, выставленный наряд по низам, несмотря на сложные условия уже в первый день нахождения в море, стойко перенес все трудности и смог обеспечить порядок на нижней палубе. Но и остальные ребята, которым стало плохо на судне, относятся к этому, скорее, с юмором: «Рыбкам тоже надо кушать», – пошутил один из моих товарищей. Однако, я надеюсь, что, как нам и обещали, через два-три дня все прикачаются и привыкнут к новым условиям. В первый день застала нас и учебная шлюпочная тревога, что проверила нашу готовность к эвакуации в случае непредвиденных ситуаций. Как прошло? Я, конечно, не хочу сказать, что будь это настоящая тревога, мы бы все утонули, но подобные тренировки проводятся явно не зря.

Впервые выйдя на утреннюю вахту и увидев горящее небо, я пришел к выводу, что рассвет при безоблачной погоде в море спорит по красоте с любым произведением искусства. Вообще, выйдя в открытое море, понимаешь, насколько ты ничтожен сам по себе, и насколько великую силу мы представляем вместе. Смотря на величественные волны, на водную гладь, простирающуюся насколько видит глаз, на рассвет, заливший пол неба, с восхищением и содроганием понимаешь, что будь ты здесь один, ты ни за что бы не выжил. Однако, вот они, твои товарищи, вот боцман отдает команды, вот вахтенный помощник на мостике правит судном, а там, внизу, механики обеспечивают стабильную работу машинного отделения. И, работая вместе, от капитана до старшего механика, от матроса до кока, экипаж справляется со стихией. Наша роль сейчас – учиться и набираться опыта. Старшее поколение возлагает на нас большие надежды и, раз уж мы сами выбрали этот путь, нам нельзя его оставлять.

«Молодой человек, хватит ворон считать! Беремся за конец и выбираем!» – от рассуждений меня отвлек окрик боцмана, и, несмотря на довольно корректную формулировку, тон и громкость его голоса не оставляют никакого желания спорить с указаниями, если бы оно вдруг возникло. Что же, зевать некогда, пора приниматься за работу!

Текст: Молчанов Иван
Фото: Шелудько Вероника и Сумин Юрий